Божественно женственной.

Вовлеченной.

Оригинальной.

В потоке.

И мне сразу стало лучше.

Я держала фокус на одних и тех же желаемых чувствах в течение примерно четырех лет. Мой список чувств не претерпевал никаких изменений, поскольку работал он замечательно. Чувства божественной женственности, вовлеченности, оригинальности и потока замечательно помогали мне делать выбор и работать над целями. Эти ощущения резонировали с моим внутренним миром, они помогли мне принять несколько очень удачных решений как в местном, так и в глобальном смысле, как в повседневных мелочах, так и в выборе-всей-жизни.

Через несколько лет я почувствовала, что готова произвести внутри себя генеральную уборку и пересмотреть свои истинные желаемые чувства. Я анализировала каждое слово и пыталась понять, вызывает ли оно во мне прежний отклик.

Продвигает ли меня это чувство вперед?

Этого ли я сейчас действительно хочу?

Является ли слово, которым оно обозначено, максимально ясным и понятным символом?

По-настоящему ли я старалась претворить эти чувства в жизнь?

Задавая себе эти вопросы, я проясняла свое отношение к выбранным словам. Когда я говорила себе: «Я хочу чувствовать себя в потоке» или «Я хочу чувствовать себя божественно женственной», я часто ощущала, что указываю на что-то, находящееся за пределами моего «я». Словно желаемое чувство должно вызываться, а не идти изнутри. Это было не совсем правильно. Слова были чуть-чуть не теми, что надо.

Однажды гуру сказал мне: «Когда мы говорим: “Я тебя люблю”, на самом деле мы говорим: “Я есть любовь”». Перевод: ВЛАДЕЙ ЭТИМ. Мы – источник. Его слова вдохновили меня примерить желаемые чувства по-новому. Я перестала говорить себе: «Я хочу чувствовать себя в потоке» или «Я хочу чувствовать себя божественно женственной», я произносила утверждение «Я в потоке» или «Я божественно женственна». О да. Это было гораздо лучше, ближе и теплее.

Затем я стала экспериментировать с существительными, и они оказались еще более красочными и вдохновляющими. Так, «в потоке» стало существительным «поток», «божественно женственна» превратилось в «божественную женщину». М-м-м. Это еще ближе к сути.

Сейчас я попеременно использую утверждения и пожелания. В зависимости от состояния ума и сердца я могу сказать: «Я – божественная женщина» или «Я хочу чувствовать себя в потоке». Обе фразы продвигают меня вперед.

Что касается чувства «быть оригинальной», его я тоже подвергла испытанию. Многие годы слово «оригинальность» понукало меня бежать вперед. Садясь за стол, чтобы начать новый проект, или стоя за кулисами перед выступлением, я говорила себе: «Будь оригинальной! Суперсила, активируйся!» Для меня «быть оригинальной» означало скорее работать на пределе творческих возможностей, чем быть конкурентоспособной на рынке. У меня не было необходимости отличаться только ради того, чтобы отличаться. Мне просто была нужна свежесть в работе. Она помогала мне искать новое, нарушать собственные правила и доводить дело до конца.

Но по прошествии нескольких лет, в течение которых «оригинальность» неизменно меня вдохновляла, я начала ощущать себя связанной. Я все больше концентрировалась на женственности, относилась к работе все с меньшим рвением, а слово «оригинальный» все чаще звучало для меня слишком энергично и по-мужски. Его место в моем лексиконе заняло слово «креативный», которое раньше казалось мне слишком мягким и общим. «Креативность» и я сделали вместе массу замечательных вещей. Правда, к счастью или к несчастью, это не касается выпечки.

Слово «вовлеченность» тоже нуждалось в пересмотре. «В единении» кажется мне менее деловым, но более сакральным и близким.

Итак, я пришла вот к чему:

Божественная женщина

В потоке

Креативная

В единении

Это было прекрасное сверкающее созвездие. Но я все еще не могла избавиться от ощущения, что остается какой-то пробел, причем не хватает чего-то самого важного. Я точно знала, что хочу чувствовать себя легкой, максимально близкой к происходящему здесь и сейчас, более гибкой, более свободной, я хочу больше… радости.

Радость. Я искренне верю, что наша истинная сущность – чистая радость. Каждый раз, когда я беру интервью у теолога или ревностного искателя духовности, я задаю вопрос: «Что, на ваш взгляд, составляет истинную природу человека?» И когда они отвечают: «Радость», я щелкаю пальцами и говорю: «Ха! Я так и знала!» Радость.

Почему же радость не вошла в мой список? Ведь это то, к чему я всегда стремлюсь. Ощущение света, потока энергии, гибкости и свободы – все эти эмоции исходят из радости. Возможно, я до сих пор почему-то ее избегала.

Раньше я думала, что радостные, постоянно счастливые люди – слишком «легковесные», чересчур… Мне казались более интересными люди задумчивые, погруженные в свои мысли. Но потом я осознала, что в самые трудные времена мое движение вперед начинается с мантры: я сделаю все что угодно, чтобы обрести радость.

Эта мантра и решение ей следовать очень сильно раздвинули границы моего существования. Учеба стала доставлять мне радость. Я обрела массу новых вещей: новые теории, новые продукты, новые города, новые позы йоги, новые идеи, новых друзей, новый взгляд на старых друзей – все это создавало новое измерение счастья. Большие испытания привели меня к тому, что счастье стало моим священным приоритетом. Я осознала, что радость – самый четкий индикатор внутреннего благополучия и здоровья. Она – производная нашей базовой жизненной силы и способности восстанавливаться.

Решение назвать радость истинным желаемым чувством означало, что я объявляю себя достойной всего, что хочу. Это решение создало контакт с универсальным желанием и со всеми людьми, кто его разделяет. Больше не было оправданий для пренебрежения своей Душой. Некоторые из дел, отложенных в долгий ящик, должны были исчезнуть, чтобы освободить дорогу призывам Души. Некоторые амбиции – умереть. Некоторые вопросы – уступить место более насущным делам.

Мне пришлось раскрываться больше.

Мне пришлось желать сильнее, чем когда бы то ни было.

Это и была Радость.

Огонь горит во славу Господа.

Ветер задувает огонь во славу Господа.

Голос, произносящий слово, возносит хвалу Господу,

Само слово звучит во славу Господа,

Все сущее есть песнь во славу Господа.

Хильдегарда Бингенская[31]